В каком-то бреду и тесноте проходил вчера концерт Tricky. Куча не то рано повзрослевших подростков, не то опустившихся до их уровня взрослых, разбавленных косячной травой по углам. Полумрак, полутьма, силуэты его вокалистки, обнимашки с фанатками и очереди на выход. "Рома пускай поток!" "Вы же культурно зашли, давайте культурно выйдем!" "Но мы не хотим стоять тут за ограждением в гардероб, мы хотим уже дышать..."
... вдыхать сырой затуманенный воздух Москвы, перебираться по Триумфальной площади на полусогнутых, чтобы не заметил Маяковский. Ощущать себя уставшими и не желать садиться в метро. А затеми не желать выходить на своей станции, а так все ехать и ехать медленно неизвестно куда. Но точно осознавать что ты тут и ты никуда не денешься.
В середине мне стало скучно. Я не люблю узкие клубы и прокуренных людей. Музыка вводит в транс. Музыка омерзительна. Она выливает негатив наружу, открывая возможность ненавидеть открыто, здесь и сейчас. Я ненавижу каждого, кто трется рядом со мной, раздувает косяки и блеет от того, что рядом с ним раскурился косяк. Мне омерзительны мои полусапожки, я знаю, что опять буду хромать. Но больше всех мне противна ты. Ты самая, с которой мы пришли, и трескотня которой больше не доставляет. Ведь по сути нам больше не о чем говорить и н ик чему тратить время. И так было всегда. только раньше мы этого не замечали.
И утром, в размазонной каше находится отражение, боль в колене, тормозящий механизм. Но чтобы никто не понял и ничего не спросил - снова нарисовать лицо и бороться с хроматой. Обдумывать каждый шаг и вдыхать холодный воздух утра.
... вдыхать сырой затуманенный воздух Москвы, перебираться по Триумфальной площади на полусогнутых, чтобы не заметил Маяковский. Ощущать себя уставшими и не желать садиться в метро. А затеми не желать выходить на своей станции, а так все ехать и ехать медленно неизвестно куда. Но точно осознавать что ты тут и ты никуда не денешься.
В середине мне стало скучно. Я не люблю узкие клубы и прокуренных людей. Музыка вводит в транс. Музыка омерзительна. Она выливает негатив наружу, открывая возможность ненавидеть открыто, здесь и сейчас. Я ненавижу каждого, кто трется рядом со мной, раздувает косяки и блеет от того, что рядом с ним раскурился косяк. Мне омерзительны мои полусапожки, я знаю, что опять буду хромать. Но больше всех мне противна ты. Ты самая, с которой мы пришли, и трескотня которой больше не доставляет. Ведь по сути нам больше не о чем говорить и н ик чему тратить время. И так было всегда. только раньше мы этого не замечали.
И утром, в размазонной каше находится отражение, боль в колене, тормозящий механизм. Но чтобы никто не понял и ничего не спросил - снова нарисовать лицо и бороться с хроматой. Обдумывать каждый шаг и вдыхать холодный воздух утра.